All magic is linguistic in inspiration.
31.12.2011 в 01:48
Пишет Ананастя:Танцующий Лев
"Где-то в заснеженной Нарнии,
Наверное, новый год.
На ветках горят фонарики... Нет, не идёт, опять не идёт!.." - смятый полуисписанный лист полетел в дальний угол комнаты. Как раз туда, где стояла пышно разряженная ёлка. Один из стеклянных шаров с жалобным звоном упал на пол. Разбился? Впрочем, какая разница...
Все эти шары, гирлянды, предпраздничная суета, ёлка эта - всё это такое... ненастоящее. Как... как Сьюзен. Не Великодушная королева Нарнии и не темноволосая девочка с косичками, впервые заглянувшая в шкаф, а теперешняя "королева" платьев и вечеринок, решившая, что встречать Новый Год с семьёй - это скучно. Рождество они тоже праздновали не вместе... Сестра вдруг стала чужой и холодной, как... как Джадис.
Эдмунд прижался лбом к оконному стеклу. В нём отражалась комната. Оно и к лучшему - что хорошего можно увидеть там, на улице?Снега нет, звёзд нет. Даже фонари, и те не похожи на тот, встретивший когда-то вылезшего из шкафа испуганного мальчишку.
Стекло всё больше запотевало от дыхания. Будь здесь Люси, она непременно нарисовала бы что-нибудь на нём. Да, младшая сестра умела рисовать - не то, что он. У него в лучшем случае получалось что-то вроде "палка-палка-огуречик, вот и вышел человечек".
Наверное, каждый вместе с материальным даром от Деда Мороза получил и нематериальный, часто приходило ему в голову. Люси рисовала. Питер писал стихи. Его слово разило ничуть не слабее, чем остриё подаренного меча... Тьфу, какое банальное сравнение, брат бы выразился во сто крат лучше. Сьюзен танцевала так, что её дар признавали даже фавны и нимфы, а уж кто-кто, а они знали в этом толк. В нашем мире ей и подавно не было равных.
А он... нет, он был справедливо лишён рождественского дара, но как же иногда обидно было это сознавать. Нарисовать бы сейчас настоящий, нарнийский Новый Год, воспеть бы его в стихах... Но нет, даже рифмы умнее "Нарния-фонарики" и то в голову не приходит.
Фонарики... Нет, ёлкам в Нарнии были не нужны ни электрические лампочки, ни свечи. Эдмунд вспомнил праздничную поляну, на которой было светло, как днём, потому что на каждой ветке сидело по светлячку. Чтобы не замёрзнуть, каждый светлячок был одет в красивый наряд из паутинки, не мешавший при этом светить. В Нарнии звери не впадают зимой в спячку, поэтому на поляне было людно... то есть, конечно, из людей там были только они четверо да ещё пара гостей-орландцев, но "зверно", "фавнно" или "дриадно" звучит как-то странно. Фавны играли на флейтах, гномы - на барабанах и все, абсолютно все танцевали и пели. И ведь никто не фальшивил, даже он, которому, как шутили, кентавр на ухо наступил.
Эдмунд улыбнулся. Родители вернутся где-то через час, а Люси с Питером пошли в булочную. Никто не услышит, если он тихонько споёт...
"Танцуйте, дриады, танцуйте смелее,
Смотрите, как пламя сияет в дали
У звёзд тоже праздник в небесной аллее,
Год катится, катится к краю земли", - голос звучал чуть надтреснуто, потому что хотелось не танцевать, а разреветься, уткнувшись в занавеску. Но король Нарнии не должен плакать. Он должен петь, даже если очень грустно.
"Сегодня нет места тоске и тревоге,
Танцуют все, лучшие платья надев,
И гномы, и фавны, и единороги..."
"И даже на знамени вышитый Лев", - прозвучал сзади знакомый низкий голос. Запотевшее стекло отразило волнистую золотую гриву и глубокие, полные мудрости глаза, на самом дне которых плескалось веселье.
Эдмунд резко обернулся... и никого не увидел. Сзади всё так же стояла модница-ёлка, а возле валялся разбитый шарик. "Извини, что злился... ты не виновата", - прошептал он, как будто в этом мире деревья были способны слышать. - "И Сьюзен... Наверное, я её тоже не имею права обвинять. Кто знает - может, она танцует и тоже вспоминает эту песню? Уж по крайней мере, ёлочные игрушки она не бьёт, это точно", - он усмехнулся и стал собирать то, что осталось от шарика.
Только он успел выбросить осколки и ненаписанное стихотворение, как вернулись брат и сестра. Глаза Люси странно блестели.
- Смотри, что мы купили в магазинчике рядом с булочной! - она достала какой-то вёрток и развернула его.
По золотистому полю бежал алый лев со смеющимися глазами. Казалось, он вот-вот затанцует.
URL записи"Где-то в заснеженной Нарнии,
Наверное, новый год.
На ветках горят фонарики... Нет, не идёт, опять не идёт!.." - смятый полуисписанный лист полетел в дальний угол комнаты. Как раз туда, где стояла пышно разряженная ёлка. Один из стеклянных шаров с жалобным звоном упал на пол. Разбился? Впрочем, какая разница...
Все эти шары, гирлянды, предпраздничная суета, ёлка эта - всё это такое... ненастоящее. Как... как Сьюзен. Не Великодушная королева Нарнии и не темноволосая девочка с косичками, впервые заглянувшая в шкаф, а теперешняя "королева" платьев и вечеринок, решившая, что встречать Новый Год с семьёй - это скучно. Рождество они тоже праздновали не вместе... Сестра вдруг стала чужой и холодной, как... как Джадис.
Эдмунд прижался лбом к оконному стеклу. В нём отражалась комната. Оно и к лучшему - что хорошего можно увидеть там, на улице?Снега нет, звёзд нет. Даже фонари, и те не похожи на тот, встретивший когда-то вылезшего из шкафа испуганного мальчишку.
Стекло всё больше запотевало от дыхания. Будь здесь Люси, она непременно нарисовала бы что-нибудь на нём. Да, младшая сестра умела рисовать - не то, что он. У него в лучшем случае получалось что-то вроде "палка-палка-огуречик, вот и вышел человечек".
Наверное, каждый вместе с материальным даром от Деда Мороза получил и нематериальный, часто приходило ему в голову. Люси рисовала. Питер писал стихи. Его слово разило ничуть не слабее, чем остриё подаренного меча... Тьфу, какое банальное сравнение, брат бы выразился во сто крат лучше. Сьюзен танцевала так, что её дар признавали даже фавны и нимфы, а уж кто-кто, а они знали в этом толк. В нашем мире ей и подавно не было равных.
А он... нет, он был справедливо лишён рождественского дара, но как же иногда обидно было это сознавать. Нарисовать бы сейчас настоящий, нарнийский Новый Год, воспеть бы его в стихах... Но нет, даже рифмы умнее "Нарния-фонарики" и то в голову не приходит.
Фонарики... Нет, ёлкам в Нарнии были не нужны ни электрические лампочки, ни свечи. Эдмунд вспомнил праздничную поляну, на которой было светло, как днём, потому что на каждой ветке сидело по светлячку. Чтобы не замёрзнуть, каждый светлячок был одет в красивый наряд из паутинки, не мешавший при этом светить. В Нарнии звери не впадают зимой в спячку, поэтому на поляне было людно... то есть, конечно, из людей там были только они четверо да ещё пара гостей-орландцев, но "зверно", "фавнно" или "дриадно" звучит как-то странно. Фавны играли на флейтах, гномы - на барабанах и все, абсолютно все танцевали и пели. И ведь никто не фальшивил, даже он, которому, как шутили, кентавр на ухо наступил.
Эдмунд улыбнулся. Родители вернутся где-то через час, а Люси с Питером пошли в булочную. Никто не услышит, если он тихонько споёт...
"Танцуйте, дриады, танцуйте смелее,
Смотрите, как пламя сияет в дали
У звёзд тоже праздник в небесной аллее,
Год катится, катится к краю земли", - голос звучал чуть надтреснуто, потому что хотелось не танцевать, а разреветься, уткнувшись в занавеску. Но король Нарнии не должен плакать. Он должен петь, даже если очень грустно.
"Сегодня нет места тоске и тревоге,
Танцуют все, лучшие платья надев,
И гномы, и фавны, и единороги..."
"И даже на знамени вышитый Лев", - прозвучал сзади знакомый низкий голос. Запотевшее стекло отразило волнистую золотую гриву и глубокие, полные мудрости глаза, на самом дне которых плескалось веселье.
Эдмунд резко обернулся... и никого не увидел. Сзади всё так же стояла модница-ёлка, а возле валялся разбитый шарик. "Извини, что злился... ты не виновата", - прошептал он, как будто в этом мире деревья были способны слышать. - "И Сьюзен... Наверное, я её тоже не имею права обвинять. Кто знает - может, она танцует и тоже вспоминает эту песню? Уж по крайней мере, ёлочные игрушки она не бьёт, это точно", - он усмехнулся и стал собирать то, что осталось от шарика.
Только он успел выбросить осколки и ненаписанное стихотворение, как вернулись брат и сестра. Глаза Люси странно блестели.
- Смотри, что мы купили в магазинчике рядом с булочной! - она достала какой-то вёрток и развернула его.
По золотистому полю бежал алый лев со смеющимися глазами. Казалось, он вот-вот затанцует.
Вот уж не ожидала от Аниты такой подлости.(