Доктор Лили Кан — куратор нашей программы, и она изумительна, и это много от кого на кафедре приходится слышать, что she’s amazing. Лили преподаёт древний и средневековый иврит, идиш и угаритский язык, Лили занимается сравнительной лингвистикой семитских языков и восстановлением языков исчезающих.

А ещё у Лили педагогический талант, и её учебник по библейскому ивриту прекрасен. Правда, однажды в далёкой Америке суровые исследователи Библии собрались, изучили учебник и пришли к выводу, что он вроде как хорош, только вот тон у него недостаточно серьёзный. С этим даже сложно поспорить, но — не волнуйся, Лили, мы понимаем, что твои авторские сказки о лошади, которая вечно возмущается несправедливостью, творящейся в мире, и о царе, который объявляет гостям войну, потому что думает, что они украли посуду, которую на самом деле съела коза, нужны для того, чтобы чётко проиллюстрировать определённый аспект грамматики и подготовить читателя к изучению последующего отрывка из аутентичного библейского текста с похожими грамматическими конструкциями. Это прекрасно оживляет язык, а ещё эти сказки просто няшные. :3

Лили проверяет рабочую почту даже на выходных и решает все проблемы учеников, как свои собственные. К ней можно прийти с любым вопросом — об учёбе, о финансах, о жизни в Лондоне, о спряжении глаголов в новоассирийском языке, которого она (наверное) не знает, но точно что-нибудь посоветует. И если говорить о языках, то в офисе Лили собрана целая библиотека самоучителей, справочников и лингвистических трудов о финском, испанском, чешском, польском, немецком... мне не доводилось просматривать все полки, но что-то подсказывает, что это не полный список. Лили ловит меня в коридоре и начинает говорить со мной по-русски о какой-нибудь ерунде — чтобы потренироваться и просто так, «я учу русский язык, а вы тоже, кажется, говорите по-русски», а я в ответ бормочу что-то невнятное, потому что неожиданная внезапность же, и потому что всё ещё по инерции верчу английские фразы в голове. Лингвомания.

Однажды Клеманс, моя единственная однокурсница, решила, что её интересует Южная Америка (это долгая история, но тут тоже замешана тяжёлая форма лингвомании), и поинтересовалась у Лили, преподаётся ли где-то в колледже язык кечуа. Лили погрустнела и ответила: «Боюсь, что нет; когда я учила кечуа, мне пришлось поехать в Южную Америку...» И тут мы с Клеманс задумались, есть ли на свете живой или мёртвый язык, который она не учила...

And she is amazing.

P.S. А ещё она улыбается. Вот так.