All magic is linguistic in inspiration.
Статья немного старая, но всё равно хорошая. Перевод. Оригинал внизу по ссылке.
--------
Никто за пределами Ирака не отслеживает состояние, возможно, самого крупного места археологических раскопок в мире — и это только одна из причин пересмотреть сообщения о разрушениях, учинённых ИГИЛ в Ираке.
«Трусы Исламского государства уничтожили Ассирийскую империю», — так звучал один из заголовков в The Guardian от 16 марта. «„Древние статуи“, уничтоженные боевиками ИГИЛ в Мосуле, оказались подделками», — заявила The Daily Mail в тот же самый день. Правда где-то посередине, но ещё много месяцев уйдёт на тщательный анализ, прежде чем удастся точно определить, какая часть культурного наследия северного Ирака была утеряна со времени вторжения в июне 2014 года.
читать дальшеДревние ассирийские города привлекли внимание многих СМИ. Вдоль по течению реки Тигр располагаются огромные территории археологических раскопок Ашшура, Кальху (современный Нимруд) и Ниневии, а также более эфемерного Дур-Шаррукина (современный Хорсабад) в 20 километрах к северо-востоку. В IX—VII вв. до н. э. эти поселения, как и Эрбиль (сегодня это столица области Курдистан), составляли мощную городскую основу крупнейшей империи того времени, протянувшейся от гор северо-западного Ирана до восточного берега Средиземного моря, а временами и до самого Египта.
Эти города были поистине огромны в соответствии с богатством и властью своих правителей: стены Ниневии окружали пространство площадью в четыре квадратных мили, а Кальху и Дур-Шаррукин достигали трети этого размера. К началу первого тысячелетия до н. э. эти поселения уже были достаточно древними — самые ранние гончарные изделия из Ниневии датируются седьмым тысячелетием до н. э., из Нимруда — пятым, из Ашшура — третьим. Дур-Шаррукин был «новичком» среди них — построенный для царя Саргона в конце VIII в. до н. э. город был скоро покинут после его неожиданной смерти. Ассирийские цари существовали на протяжении тысячелетий истории, и то, что сейчас выглядит как естественные для месопотамского пейзажа холмы, на деле является археологическими отложениями, уходящими в глубину на тысячи лет.
Нимруд, Хорсабад и Ниневия привлекли внимание антикваров в середине XIX в., как часть британских и французских имперских похождений в восточных землях Османской империи. В Лувр и Британский музей попали только те артефакты, которые оказались достаточно крепкими, чтобы пережить незатейливые техники раскопок и долгое морское путешествие в Европу через Бомбей и Мыс Доброй Надежды. Наиболее впечатляющими из них были резные каменные барельефы и крылатые звери, выстроенные вдоль дворцовых стен. Для добродетельных викторианских христиан они веско заявляли об идолопоклонниках — врагах библейских народов, к которым Иона был послан проповедником. Более молчаливыми поначалу были многие тысячи глиняных табличек, извлечённые из руин дворца в Ниневии. Расшифровка этой приводящей в замешательство своей запутанностью клинописной системы письма потребовала согласованных международных усилий, но постепенно открыла нам — и до сих пор продолжает открывать — принципиально отличающуюся от знакомых ветхозаветных истин историю.
Тем временем искатели приключений продолжали забирать предметы из запущенных курганов и продавать их западным музеям, университетам и семинариям, которые желали заполучить материальные свидетельства библейского прошлого. И даже наступление эпохи «современной» археологии в начале двадцатого века не сильно остановило растаскивание ассирийских сувениров. Знаменитые раскопки сэра Макса Маллоуэна в Нимруде в 1950-х годах, например, были частично финансированы ведомственными донорами, за свою поддержку получавшими подношения артефактами. Недавно специалисты из проекта «Нимруд» установили, что объекты с данного места раскопок находятся в семидесяти шести коллекциях, разбросанных по двадцати странам мира, и мы уверены, что это ещё довольно скромная оценка.
Во второй половине двадцатого века иракский департамент древностей вложил крупную сумму в частичную реставрацию наиболее зрелищных построек, раскопанных в Ассирии — храмов, дворцов и городских ворот. Отчасти целью было понять, как выглядели и как функционировали эти здания в древности, отчасти — привлечь местных и заграничных туристов, хоть и немногие из них смогли или захотели приехать — усиливался контроль Саддама Хусейна над страной, и в 1990-х санкции ООН сделали Ирак запретной зоной для иностранцев. В конце 1980-х иракский археолог Музахим Махмуд обнаружил ряд царских гробниц в Нимруде — женские захоронения, полные впечатляющих золотых драгоценностей. Они перевернули наши представления о сущности древних цариц и до сих пор остались одной из самых больших тайн в археологии.
ИГИЛ не обнародовало других видеозаписей или печатных материалов, связанных со своими действиями в ассирийских руинах, помимо уничтожения средневекового святилища пророка Ионы (арабский Неби Юнус) в Ниневии в июле 2014 года. К настоящему моменту не существует независимого подтверждения или опровержения большей части их заявлений. Охрана, нанятая государством, больше не может попасть к местам раскопок из-за ИГИЛ. Но они сообщают, что, к примеру, дворец царя Ашшурнасирпала в Нимруде (IX в. до н. э.) и два близлежащих храма — великой богини Иштар и мудрого бога Набу — были расчищены бульдозерами.
Это душераздирающие новости, особенно для иракских экспертов, таких как Махмуд — тех, кто потратил жизнь на опёку и исследование городов древней Ассирии. Но до полного уничтожения, в котором нас хотят убедить некоторые СМИ, здесь далеко.
Во-первых, речь идёт о зданиях, которые ранее уже были уничтожены и перестроены по меньшей мере дважды: разрушены — во времена мидийского и вавилонского разграбления Ассирийской империи в 612 г. до н. э., а после — в течение девятнадцатого и двадцатого веков, ради антиквариата или археологии; восстановлены физически в 1950—80-х годах и позже виртуально реконструированы в университетских компьютерных лабораториях начала двадцать первого века. Разумеется, мы по-прежнему знаем не всё и очень хотели бы узнать больше об этих постройках, но многое нам уже известно. И вполне вероятно, что кое-что можно спасти и из нынешних обломков.
Во-вторых, огромная часть территорий ассирийских городов ещё никогда не была изучена или раскопана, и под останками царских крепостей Ниневии, Нимруда и Ашшура (ещё недавно возвышавшимися) находятся тысячелетия археологических отложений. ИГИЛ засняло уничтожение крылатых быков у одних из тринадцати ворот Ниневии, в то время как ещё дюжина по-прежнему покоится в своих земляных курганах нетронутой. Нижние города Нимруда и Ниневии, где селились обычные жители, никогда не были исследованы, несмотря на то, что на аэрофотосъёмке видны признаки дорог, площадей и каналов.
И есть ещё сотни, а может, тысячи не царских городов, городков и деревень в центральной Ассирии, которые никогда не изучались. В 1991 году, когда Ирак стал недосягаемым для международных исследователей, археологи сосредоточились на Сирии и Турции, чтобы изучить западные и северные границы империи. Но у нас по-прежнему на удивление мало точных сведений об «обычной» Ассирии.
Интерес основного потока СМИ в Ассирии будет в лучшем случае мимолётным. Всего год назад тот же автор из The Guardian, который на днях оплакивал уничтожение Ассирии, заявил: «Египет и Греция были цивилизациями. Ассирия таковой не была… Само ассирийское искусство навевает злые чары». Правда в том, что до недавнего конфликта на Западе было мало реальной заинтересованности в изучении и сохранении культурного наследия Ирака. Большинству научных сотрудников, желавших работать над этим, слишком часто говорили о том, что мы представляем интересы меньшинства и спроса на нашу работу нет. Раньше было мало слёз и почти никаких размышлений о том, как сберечь подобное наследие в долгосрочной или краткосрочной перспективе.
На данный момент некоторым политикам удобно изобразить Запад в качестве спасителя «мирового» наследия в Ираке. Борис Джонсон обрисовывает в The Daily Telegraph разительный контраст героического викторианского антикварианизма с нынешним иконоборческим варварством, как будто ничего другого между этими двумя крайностями быть не может. Такой упрощенческий взгляд упускает из виду любые заслуги иракских профессионалов, десятилетиями изучавших этот материал, как и не оставляет места совместному восстановлению и исследовательской работе, которые могли бы принести пользу как местному населению, так и научному сообществу. Для Джонсона есть или Британский музей, или ничего. Но это некрасиво по отношению к иракцам, которые заслуживают и наслаждаются своей местной историей не меньше нас.
В последние несколько недель пристальный взгляд западных СМИ сильно сфокусировался на древней Ассирии, приводя к пренебрежению другими случаями уничтожения — а они не менее разрушительны, хоть и не столь резонансны с точки зрения библейской истории. В течение последних четырёх лет древнее культурное наследие Сирии регулярно разорялось ради прибыли и пропаганды всеми сторонами этого трудноизлечимого конфликта. Сирийские и иностранные археологи героически документировали уничтожение таких раскопок, как Эбла и Мари, Алеппо и Апамея, Дура-Европос и Пальмира, привлекая этим разве что случайное внимание.
Даже в Ираке, оккупированном ИГИЛ, уничтожение большей части культурного наследия прошло почти незамеченным. Пустынный город Хатра, к западу от Ашшура, оказался в категории репортажей об Ассирии, главным образом благодаря фигурированию в видеозаписях боевиков ИГИЛ, разоряющих музей Мосула. На самом деле, это гораздо более позднее поселение, основанное во II в. до н. э. в качестве независимого арабского города-государства и в 220-х гг. н. э. ставшее римским гарнизоном. Этот каменный круговой город площадью примерно в квадратную милю был одним из первых, тщательно изученных иракскими археологами в 1940-х, когда они только отошли от западной одержимости библейским наследием и обратились к истокам арабской культуры. Ныне этот город тоже оккупирован ИГИЛ и очень уязвим: все его останки возвышаются над уровнем земли. Но пока с места происшествия не выяснилось ничего, кроме слухов.
Ещё в двадцатом веке, в ходе восстановления города, фрагменты скульптурных изваяний были доставлены в музей Ирака для реставрации. На месте раскопок они были заменены моделями, а для провинциальных музеев были сделаны копии. Увидев грубые видеозаписи разрушений, многие из нас, включая меня, сначала решили, что мы видим уничтожение подобных копий. Но скоро стало понятно, что железные прутья, проходящие сквозь статуи, были ничем иным как креплениями древних и новых фрагментов реконструированных статуй. Такой была лишь одна из наших первых спешных попыток истолковать происходящее, и именно эта информация достигла заголовков о подделках в The Daily Mail.
А некоторые места никогда не попадают в заголовки. Самарра, столица Аббасидского халифата в IX в. н. э., была «Канберрой» классического ислама по сравнению с «Сиднеем» Багдадом. Археолог Алистер Нортэдж, исследовавший город в 1980-х, оценил его как «возможно, крупнейшее место археологических раскопок поселения в мире». Определённо, на данный момент город крайне важен для нашего понимания средневекового Среднего Востока. Он тянется тридцать миль вдоль реки Тигр, располагаясь рядом с одноимённым современным городом, в котором происходило много боёв. Как и Хатра, древний город в основном находится на поверхности и заключает в себе дворцы, мечети, военные кварталы, ипподромы и даже охотничьи угодья. Насколько мне известно, за пределами Ирака никто на данный момент не отслеживает его состояние.
Есть ещё постройки в жилых населённых пунктах — дюжины шиитских мечетей и гробниц, христианские церкви и монастыри, езидские святилища, уничтожение которых привлекло общественное внимание летом 2014 года, когда ИГИЛ начало первые зачистки населения. В то время как иракская армия наступает на ИГИЛ, отбрасывая его в сторону Сирии, вновь становятся уязвимыми строения вдоль Тигра и Евфрата, пережившие первую волну разрушений. Их возраст исчисляется столетиями.
Но что больше всего шокирует и не терпит отлагательств — это систематическое уничтожение и разорение академических и общественных инфраструктур, связанных с культурным наследием, на оккупированных ИГИЛ территориях. Музеи обыскиваются, библиотеки поджигаются, университеты превращаются в террористические анклавы. Кураторы и библиотекари Мосула, хранители музеев и научные работники, археологи и охрана на местах раскопок — все они боятся за свои жизни, если ещё не мертвы или не бежали. Именно им международное сообщество должно предложить первую волну помощи, как только ИГИЛ будет устранено. Материальная основа, исследовательское оборудование, переподготовка, всевозможная практическая поддержка — всё это будет безумно нужно. Реальность проста: древние камни подождут, как они уже ждали тысячелетиями. Они зависят от иракского народа, а иракский народ сейчас нуждается в нас гораздо сильнее.
--------
Элеанор Робсон — профессор древней истории Ближнего Востока в Университетском колледже Лондона и добровольный председатель совета Британского института изучения Ирака. Информация о пожертвованиях для института: www.bisi.ac.uk/content/donations
Оригинал статьи: www.the-tls.co.uk/tls/public/article1535646.ece
--------
Никто за пределами Ирака не отслеживает состояние, возможно, самого крупного места археологических раскопок в мире — и это только одна из причин пересмотреть сообщения о разрушениях, учинённых ИГИЛ в Ираке.
«Трусы Исламского государства уничтожили Ассирийскую империю», — так звучал один из заголовков в The Guardian от 16 марта. «„Древние статуи“, уничтоженные боевиками ИГИЛ в Мосуле, оказались подделками», — заявила The Daily Mail в тот же самый день. Правда где-то посередине, но ещё много месяцев уйдёт на тщательный анализ, прежде чем удастся точно определить, какая часть культурного наследия северного Ирака была утеряна со времени вторжения в июне 2014 года.
читать дальшеДревние ассирийские города привлекли внимание многих СМИ. Вдоль по течению реки Тигр располагаются огромные территории археологических раскопок Ашшура, Кальху (современный Нимруд) и Ниневии, а также более эфемерного Дур-Шаррукина (современный Хорсабад) в 20 километрах к северо-востоку. В IX—VII вв. до н. э. эти поселения, как и Эрбиль (сегодня это столица области Курдистан), составляли мощную городскую основу крупнейшей империи того времени, протянувшейся от гор северо-западного Ирана до восточного берега Средиземного моря, а временами и до самого Египта.
Эти города были поистине огромны в соответствии с богатством и властью своих правителей: стены Ниневии окружали пространство площадью в четыре квадратных мили, а Кальху и Дур-Шаррукин достигали трети этого размера. К началу первого тысячелетия до н. э. эти поселения уже были достаточно древними — самые ранние гончарные изделия из Ниневии датируются седьмым тысячелетием до н. э., из Нимруда — пятым, из Ашшура — третьим. Дур-Шаррукин был «новичком» среди них — построенный для царя Саргона в конце VIII в. до н. э. город был скоро покинут после его неожиданной смерти. Ассирийские цари существовали на протяжении тысячелетий истории, и то, что сейчас выглядит как естественные для месопотамского пейзажа холмы, на деле является археологическими отложениями, уходящими в глубину на тысячи лет.
Нимруд, Хорсабад и Ниневия привлекли внимание антикваров в середине XIX в., как часть британских и французских имперских похождений в восточных землях Османской империи. В Лувр и Британский музей попали только те артефакты, которые оказались достаточно крепкими, чтобы пережить незатейливые техники раскопок и долгое морское путешествие в Европу через Бомбей и Мыс Доброй Надежды. Наиболее впечатляющими из них были резные каменные барельефы и крылатые звери, выстроенные вдоль дворцовых стен. Для добродетельных викторианских христиан они веско заявляли об идолопоклонниках — врагах библейских народов, к которым Иона был послан проповедником. Более молчаливыми поначалу были многие тысячи глиняных табличек, извлечённые из руин дворца в Ниневии. Расшифровка этой приводящей в замешательство своей запутанностью клинописной системы письма потребовала согласованных международных усилий, но постепенно открыла нам — и до сих пор продолжает открывать — принципиально отличающуюся от знакомых ветхозаветных истин историю.
Тем временем искатели приключений продолжали забирать предметы из запущенных курганов и продавать их западным музеям, университетам и семинариям, которые желали заполучить материальные свидетельства библейского прошлого. И даже наступление эпохи «современной» археологии в начале двадцатого века не сильно остановило растаскивание ассирийских сувениров. Знаменитые раскопки сэра Макса Маллоуэна в Нимруде в 1950-х годах, например, были частично финансированы ведомственными донорами, за свою поддержку получавшими подношения артефактами. Недавно специалисты из проекта «Нимруд» установили, что объекты с данного места раскопок находятся в семидесяти шести коллекциях, разбросанных по двадцати странам мира, и мы уверены, что это ещё довольно скромная оценка.
Во второй половине двадцатого века иракский департамент древностей вложил крупную сумму в частичную реставрацию наиболее зрелищных построек, раскопанных в Ассирии — храмов, дворцов и городских ворот. Отчасти целью было понять, как выглядели и как функционировали эти здания в древности, отчасти — привлечь местных и заграничных туристов, хоть и немногие из них смогли или захотели приехать — усиливался контроль Саддама Хусейна над страной, и в 1990-х санкции ООН сделали Ирак запретной зоной для иностранцев. В конце 1980-х иракский археолог Музахим Махмуд обнаружил ряд царских гробниц в Нимруде — женские захоронения, полные впечатляющих золотых драгоценностей. Они перевернули наши представления о сущности древних цариц и до сих пор остались одной из самых больших тайн в археологии.
ИГИЛ не обнародовало других видеозаписей или печатных материалов, связанных со своими действиями в ассирийских руинах, помимо уничтожения средневекового святилища пророка Ионы (арабский Неби Юнус) в Ниневии в июле 2014 года. К настоящему моменту не существует независимого подтверждения или опровержения большей части их заявлений. Охрана, нанятая государством, больше не может попасть к местам раскопок из-за ИГИЛ. Но они сообщают, что, к примеру, дворец царя Ашшурнасирпала в Нимруде (IX в. до н. э.) и два близлежащих храма — великой богини Иштар и мудрого бога Набу — были расчищены бульдозерами.
Это душераздирающие новости, особенно для иракских экспертов, таких как Махмуд — тех, кто потратил жизнь на опёку и исследование городов древней Ассирии. Но до полного уничтожения, в котором нас хотят убедить некоторые СМИ, здесь далеко.
Во-первых, речь идёт о зданиях, которые ранее уже были уничтожены и перестроены по меньшей мере дважды: разрушены — во времена мидийского и вавилонского разграбления Ассирийской империи в 612 г. до н. э., а после — в течение девятнадцатого и двадцатого веков, ради антиквариата или археологии; восстановлены физически в 1950—80-х годах и позже виртуально реконструированы в университетских компьютерных лабораториях начала двадцать первого века. Разумеется, мы по-прежнему знаем не всё и очень хотели бы узнать больше об этих постройках, но многое нам уже известно. И вполне вероятно, что кое-что можно спасти и из нынешних обломков.
Во-вторых, огромная часть территорий ассирийских городов ещё никогда не была изучена или раскопана, и под останками царских крепостей Ниневии, Нимруда и Ашшура (ещё недавно возвышавшимися) находятся тысячелетия археологических отложений. ИГИЛ засняло уничтожение крылатых быков у одних из тринадцати ворот Ниневии, в то время как ещё дюжина по-прежнему покоится в своих земляных курганах нетронутой. Нижние города Нимруда и Ниневии, где селились обычные жители, никогда не были исследованы, несмотря на то, что на аэрофотосъёмке видны признаки дорог, площадей и каналов.
И есть ещё сотни, а может, тысячи не царских городов, городков и деревень в центральной Ассирии, которые никогда не изучались. В 1991 году, когда Ирак стал недосягаемым для международных исследователей, археологи сосредоточились на Сирии и Турции, чтобы изучить западные и северные границы империи. Но у нас по-прежнему на удивление мало точных сведений об «обычной» Ассирии.
Интерес основного потока СМИ в Ассирии будет в лучшем случае мимолётным. Всего год назад тот же автор из The Guardian, который на днях оплакивал уничтожение Ассирии, заявил: «Египет и Греция были цивилизациями. Ассирия таковой не была… Само ассирийское искусство навевает злые чары». Правда в том, что до недавнего конфликта на Западе было мало реальной заинтересованности в изучении и сохранении культурного наследия Ирака. Большинству научных сотрудников, желавших работать над этим, слишком часто говорили о том, что мы представляем интересы меньшинства и спроса на нашу работу нет. Раньше было мало слёз и почти никаких размышлений о том, как сберечь подобное наследие в долгосрочной или краткосрочной перспективе.
На данный момент некоторым политикам удобно изобразить Запад в качестве спасителя «мирового» наследия в Ираке. Борис Джонсон обрисовывает в The Daily Telegraph разительный контраст героического викторианского антикварианизма с нынешним иконоборческим варварством, как будто ничего другого между этими двумя крайностями быть не может. Такой упрощенческий взгляд упускает из виду любые заслуги иракских профессионалов, десятилетиями изучавших этот материал, как и не оставляет места совместному восстановлению и исследовательской работе, которые могли бы принести пользу как местному населению, так и научному сообществу. Для Джонсона есть или Британский музей, или ничего. Но это некрасиво по отношению к иракцам, которые заслуживают и наслаждаются своей местной историей не меньше нас.
В последние несколько недель пристальный взгляд западных СМИ сильно сфокусировался на древней Ассирии, приводя к пренебрежению другими случаями уничтожения — а они не менее разрушительны, хоть и не столь резонансны с точки зрения библейской истории. В течение последних четырёх лет древнее культурное наследие Сирии регулярно разорялось ради прибыли и пропаганды всеми сторонами этого трудноизлечимого конфликта. Сирийские и иностранные археологи героически документировали уничтожение таких раскопок, как Эбла и Мари, Алеппо и Апамея, Дура-Европос и Пальмира, привлекая этим разве что случайное внимание.
Даже в Ираке, оккупированном ИГИЛ, уничтожение большей части культурного наследия прошло почти незамеченным. Пустынный город Хатра, к западу от Ашшура, оказался в категории репортажей об Ассирии, главным образом благодаря фигурированию в видеозаписях боевиков ИГИЛ, разоряющих музей Мосула. На самом деле, это гораздо более позднее поселение, основанное во II в. до н. э. в качестве независимого арабского города-государства и в 220-х гг. н. э. ставшее римским гарнизоном. Этот каменный круговой город площадью примерно в квадратную милю был одним из первых, тщательно изученных иракскими археологами в 1940-х, когда они только отошли от западной одержимости библейским наследием и обратились к истокам арабской культуры. Ныне этот город тоже оккупирован ИГИЛ и очень уязвим: все его останки возвышаются над уровнем земли. Но пока с места происшествия не выяснилось ничего, кроме слухов.
Ещё в двадцатом веке, в ходе восстановления города, фрагменты скульптурных изваяний были доставлены в музей Ирака для реставрации. На месте раскопок они были заменены моделями, а для провинциальных музеев были сделаны копии. Увидев грубые видеозаписи разрушений, многие из нас, включая меня, сначала решили, что мы видим уничтожение подобных копий. Но скоро стало понятно, что железные прутья, проходящие сквозь статуи, были ничем иным как креплениями древних и новых фрагментов реконструированных статуй. Такой была лишь одна из наших первых спешных попыток истолковать происходящее, и именно эта информация достигла заголовков о подделках в The Daily Mail.
А некоторые места никогда не попадают в заголовки. Самарра, столица Аббасидского халифата в IX в. н. э., была «Канберрой» классического ислама по сравнению с «Сиднеем» Багдадом. Археолог Алистер Нортэдж, исследовавший город в 1980-х, оценил его как «возможно, крупнейшее место археологических раскопок поселения в мире». Определённо, на данный момент город крайне важен для нашего понимания средневекового Среднего Востока. Он тянется тридцать миль вдоль реки Тигр, располагаясь рядом с одноимённым современным городом, в котором происходило много боёв. Как и Хатра, древний город в основном находится на поверхности и заключает в себе дворцы, мечети, военные кварталы, ипподромы и даже охотничьи угодья. Насколько мне известно, за пределами Ирака никто на данный момент не отслеживает его состояние.
Есть ещё постройки в жилых населённых пунктах — дюжины шиитских мечетей и гробниц, христианские церкви и монастыри, езидские святилища, уничтожение которых привлекло общественное внимание летом 2014 года, когда ИГИЛ начало первые зачистки населения. В то время как иракская армия наступает на ИГИЛ, отбрасывая его в сторону Сирии, вновь становятся уязвимыми строения вдоль Тигра и Евфрата, пережившие первую волну разрушений. Их возраст исчисляется столетиями.
Но что больше всего шокирует и не терпит отлагательств — это систематическое уничтожение и разорение академических и общественных инфраструктур, связанных с культурным наследием, на оккупированных ИГИЛ территориях. Музеи обыскиваются, библиотеки поджигаются, университеты превращаются в террористические анклавы. Кураторы и библиотекари Мосула, хранители музеев и научные работники, археологи и охрана на местах раскопок — все они боятся за свои жизни, если ещё не мертвы или не бежали. Именно им международное сообщество должно предложить первую волну помощи, как только ИГИЛ будет устранено. Материальная основа, исследовательское оборудование, переподготовка, всевозможная практическая поддержка — всё это будет безумно нужно. Реальность проста: древние камни подождут, как они уже ждали тысячелетиями. Они зависят от иракского народа, а иракский народ сейчас нуждается в нас гораздо сильнее.
--------
Элеанор Робсон — профессор древней истории Ближнего Востока в Университетском колледже Лондона и добровольный председатель совета Британского института изучения Ирака. Информация о пожертвованиях для института: www.bisi.ac.uk/content/donations
Оригинал статьи: www.the-tls.co.uk/tls/public/article1535646.ece
@темы: Месопотамия, Ирак, Ассирия
-
-
16.07.2015 в 15:18